 |
 |
 |
| История | Культура | Мысли | Ссылки | Гостевая книга |
Мюррей Холл. |
| В январе 1901 г. в Нью-Йорке скончался известный политик, один из "отцов
города" в тринадцатом сенаторском округе Мюррей Холл. Он был членом
Главного комитета Тэмани Холл, членом клуба и близким другом сенатора
Мартина и других официальных лиц, а также принимал активное участие в
жизни Тэмани. Он был зарегистрирован и голосовал на предварительных и
основных выборах в течение многих лет, значительно влиял на политику Тэмани
Холл и предлагал посты своим друзьям. Как и все мужчины его круга, он
играл в покер в клубах с городскими и государственными чиновниками, которые
были известны своим умом и сообразительностью, пил виски и вино, курил
сигары. Известно, что мистер Холл был дважды женат и имел дочь от второго
брака, которой на момент его смерти исполнилось двадцать два года. Мюррей Холл появился в Нью-Йорке примерно за двадцать пять лет до своей смерти вместе с женщиной, известной как его жена и открыл собственное бюро. Спустя года три эта женщина жаловалась соседям на мужа, что он часто пропадает на работе и встречается с другими женщинами. Потом она внезапно исчезла. Почему она ушла - никто не знает. Ее муж никогда не обсуждал ее исчезновение, и никто не знал достаточно много, чтобы судить об этом. Через семь лет Холл переехал в другое здание, где вскоре познакомился со второй женой, Селлой. Впоследствии соседи заявляли о разногласиях между ними, миссис Холл обвиняла мужа в повышенном внимании к женщинам. В то же время появляется упоминание о Мини Холл, их дочери. "Я хорошо его знал - вспоминал сенатор Бернард Мартин. - Он всегда носил пальто, которое было велико ему размера на два, имел густые темные длинные волосы, зачесанные налево, лицо всегда было гладким, как будто он только что от цирюльника... Он был членом организации округа Тэмани, активным членом своей партии, имел много друзей. Его имя было в списках избирателей на каждых выборах. Мы сделали его членом Главного комитета, и он всегда присутствовал и принимал участие в заседаниях кроме двух последних лет. Заходил в клуб, чтобы оплатить членские взносы, встретиться со мной и посмеяться над шутками. Он был скромным маленьким парнем, но имел жгучий темперамент, мог сказать резкость, когда кто-то ему не нравился. Он никогда не претендовал на высокие посты, но способствовал продвижению своих друзей. Он мог говорить как хорошие вещи о людях, так и плохие." Холл близко общался с Патриком Маккейбом, руководителем департамента Джефферсоновского суда по маркетинговой политике, они сотрудничали несколько лет, общались, выпивали, курили сигары. Пока Маккейб занимал должность в Джефферсоновском суде, Холл начал карьеру профессионального поручителя. Несмотря на профессиональное противостояние между ними сложились неформальные отношения. При расследовании состояния Мюррея как поручителя по банковским займам выяснилось, что оно составляло около 5000 долларов. По свидетельству Джона Бремера, служащего отеля, Холл "был тонким, проницательным, ярким человеком... Он играл в покер и был обходителен с женщинами... Он мог выпить столько, сколько весил сам и на своих ногах покинуть отель". Однажды Холл был арестован после посещения клуба и заключен в Макдугловском участке, но долго там не оставался. По дороге в участок полицейский, сопровождавший обвиняемого, заглянул в салун Скели на пересечении десятой улицы и Гринвич авеню, где они с подозреваемым выпили за счет подозреваемого. Тем временем Скели обратился к нескольким политикам, которые препроводили подозреваемого в полицейский участок, а позже заплатили залог за Мюррея, и он был освобожден. Вечеринка продолжилась. Холл вернулся к Скелли с друзьями, и они двинулись по клубам по одиннадцатой улице и шестой авеню и везде пили виски и вино с большим энтузиазмом. Холл, однако, несмотря на освобождение, отказывался возвращаться домой и начал ссору с полицейским О'Коннором, который пытался его арестовать, затеял с ним драку, после которой был возвращен в участок двумя часами позже первого ареста и провел там ночь. На следующий день его друзья политики все "уладили" и он был освобожден. Биологический пол Мюррея Холла открылся только после смерти, таким образом избавив от возможных унижений. Доктор Уильям Галлахер установил рак груди лишь за несколько дней до его смерти, когда метастазы уже достигли сердца - Холл избегал обследования и лечения из-за страха разоблачения. Оберегая пациента, Галлахер не сообщил ему о скорой кончине, но Мюррей, скорее всего, и сам догадывался об этом. На протяжении многих лет он штудировал труды по хирургии и медицине и собрал большую медицинскую библиотеку. После его смерти книги были распроданы, на всех книгах значилось: "Селла Лин Холл, 128 Вторая авеню", но жена утверждала, что книги выбирал муж. "В его коллекции было много книг, - говорил мистер Пратт, букинист, - они были опубликованы в Ирландии и Англии. Большинство авторов, однако, носило ирландские имена. Я хорошо знал Холла, часто имел с ним дело и считал, что у него ирландские корни. Он любил читать и не воспринимал легкой литературы, всегда покупал научную. Он казался мне скромным маленьким человеком с твердым характером. Он никогда не говорил о себе, и всегда был в компании своей черной собаки с подпалинами или с женщинами. Все семь лет, которые я был с ним знаком, я никогда не подозревал в нем ничего необычного. Несмотря на то, что он имел несколько женственную внешность и говорил фальцетом, его действия и движения были абсолютно мужскими. Последующее разоблачение потрясло меня, как, я думаю, и всех, кто его знал." "Я бы не поверил этому, если бы не доверял квалификации доктора Галлахера", - говорил сенатор Бернард Мартин. То же самое заявлял и служащий отеля Джон Бремер. Миссис Джоанна Майер, владелица магазина сигар и газет на сто девятой улице, знала мистера Холла на протяжении многих лет. "Он приходил сюда, чтобы купить газеты и книги. Его жена также приходила сюда, она была крупной и хорошо выглядевшей женщиной, почти в два раза больше своего мужа по весу. Она часто помогала своему мужу в делах, но никогда не говорила мне даже в интимной беседе, что ее муж на самом деле был женщиной или что их дочь Минни была приемной... Эта несчастная девушка (Мини) была очень шокирована разоблачением. Она всегда считала, что ее отчим был мужчиной, и она никогда не слышала от него чего-либо, позволявшего предполагать обратное." Чьей дочерью была Мини и откуда появилась, так и осталось тайной. ©"Нью-Йорк Таймс" от 19 января 1901 г.
|
