 |
 |
 |
| История | Культура | Мысли | Ссылки | Гостевая книга |
Превращение пола |
IIПревращение пола интересует нас прежде всего как этнографический факт. Камчадалы, коряки и чукчи занимают совершенно особое положение среди племен Азиатского материка, и превращение пола принадлежит к числу тех фактов, в которых проявляется культурная связь между этими народами и народностями Северной Америки. Действительно, русским инородцам, принадлежащим к урало-алтайской семье и составляющим главную массу населения Северной Азии, превращение пола совершенно чуждо. Конечно, у них, как везде, возможны и действительно бывают случаи полового извращения не только у мужчин, а и у женщин, но дело этим и ограничивается. Все дело здесь в патологических особенностях развития отдельных лиц, и примеры половых извращений у каких-нибудь якутов или тунгусов могут представлять интерес больше для психиатра, чем для этнографа, потому что тут нет фактов, говорящих о жизни народа как целого. Разница в данном случае не только количественная. В некоторых провинциях Японии гомосексуальные отношения между мужчинами распространены очень широко и, вероятно, встречаются чаще, чем у чукоч, и все-таки превращения пола в Японии нет. У чукоч и их соседей мы имеем дело не просто с половыми извращениями отдельных лиц, а уже и с реакцией на это со стороны племени, выразившейся в создании своеобразного института. Да и с чисто психиатрической точки зрения превращение пола у чукоч именно полнотою превращения выходит за рамки половых извращений в буквальном смысле слова.В Северной Азии параллелей превращению пола у чукоч, коряков, камчадалов и, может быть, курилов мы найти не можем (В. Г. Богораз [Богораз. 1907, с. 45] сообщает об одном старике, русском колымчанине, которого можно было бы причислить к числу превращённых: он носил женское платье, выполнял женскую работу и вообще «действовал как женщина всю свою жизнь; о себе он говорил всегда в женском роде, соседи называли его "жупан", как и чукотских превращенных». Этот факт остается единичным, и, кроме того, тут могло быть прямое влияние чукоч; В. И. Иохельсон [Иохельсон, 1905—1908, с- 53, примеч. 1] видит следы превращения пола шаманов в том, что у тунгусов, юкагиров, а иногда и у якутов шаманы при своих молениях надевают некоторые принадлежности женского костюма; далее, в том, что шаман не может лежать на правой стороне юрты, запретной для женщин, в том, что он может, в отличие от простых мужчин, входить в дом только что родившей женщины и т.д., но мне эти сопоставления не представляются вполне убедительными.), но зато их сколько угодно в Америке и прежде всего у береговых племен запада. Один из первых, если не первый из русских авторов, писавших об алеутах, капитан Левашев, уже сообщает об алеутах, что «жен имеют они по своему достатку, «по одной, по две, по три, по четыре и более, а сверх того и одного мужчину, какой в камчатской истории назван жупан» (цит. по [Соколов, 1852, с. 98]). Лангсдорф говорит о том же подробнее: «Отдельные красивые молодые мальчики часто воспитываются совсем по-женски и обучаются всем девичьим делам; борода у них своевременно тщательно вырывается, и они татуируются вокруг рта, как женщины; они носят украшения из бус на руках и ногах, подвязывают и подрезают волосы на „женский манер" и во всех смыслах занимают место наложниц». Далее Лангсдорф сообщает, что подобная распущенность нравов идет с древнейших времен и что этих людей называют «шопанами» [Лангсдорф, 1812, т. II, с. 43). Про другое эскимосское племя — коняг, или жителей острова Кадьяка, старинный путешественник Давыдов пишет: «Здесь есть мужчины с вышитыми бородами, отправляющие единственно женские работы, живущие всегда с женщинами и, подобно им, имеющие у себя мужей, иногда и по два. Таковых называют ахнучиками. Люди сии не токмо не в презрении, но, напротив того, в селениях их слушаются, и они бывают колдунами. Коняга, имеющий вместо жены ахнучика, считается даже счастливым. Отец или мать назначает сына в ахнучики с самого еще ребячества, если он покажется им похожим на девочку. Иногда отец или мать загадывают наперед, что у них родится дочь, и если в предположении своем обманутся, то сына делают ахнучиком» [Давыдов, 1810, ч. II, с. 51—52]. Сарычев, со своей стороны, описывает сорокалетнего весьма безобразного мужчину, который «одет был в женское платье, лицо у него вышито, а в носу у него повешены серьги из бисеру» и который, по словам промышленника, заступал место жены у одного «молодого островитянина» и исправлял все работы, «приличные женскому полу» [Сарычев, 1802, ч. II, с. 33]. Лангсдорф же, не входя в подробности, просто констатирует, что «мужские наложницы (die mannlichen Concubinen) на Кадьяке видны чаще», чем у уналашкинских алеутов [Лангсдорф, 1812, ч. II, с. 58]. Из позднейших авторов лично таких превращенных видел Холмберг, хотя он уже констатирует, что в его время подобные факты были «nicht mehr so allgemein» («уже не типичны»), как раньше [Холмберг, 1855, с. 401]. Что превращение пола часто встречалось в Америке, это факт общеизвестный, хотя мало исследованный. Уже первые испанские завоеватели натолкнулись на это любопытное явление и неоднократно отмечали его. Вот, например, показания Кастанеды, историографа экспедиции Коронадо. Говоря о tahus, наиболее цивилизованном из трех племен провинции Кульякан в Новой Галиции, он сообщает: «среди них есть мужчины, одетые по-женски, которые вступают в брак с другими мужчинами и служат им женами». Про pasaxes, более грубое племя той же провинции, он говорит более кратко: «они большие содомисты»; у tahus провинции Петлатлан (севернее предыдущей) констатируется «большая содомия», еще более северные племена у реки Suya опять характеризуются как «большие содомисты» [Уинт шип, 1896, с. 513—516], так что в конце концов Кастанеда счел даже нужным отмечать, что у таких-то племен (cibola, tigueux) содомии нет. Показания старинных авторов находят полное подтверждение в наблюдениях новейших исследователей, и в конце концов примеров превращений мужчин в женщин у американских племен накопилось столько, что Ратцель счел возможным высказать мнение, «что мужчины в женском платье вряд ли отсутствовали у какого-либо из племен Северной Америки» [Ратцель, 1885—1888, т. I, с. 562], а другому автору эти примеры дали повод говорить об «эпидемической склонности к подражанию» [Шульпе, 1900, с. 162]. Наиболее подробный подбор фактов подобного рода дает работа берлинского приват-доцента Карша [Карш, 1901, т. III, с. 72—201], и, хотя он далеко не исчерпал предмета, собранный им материал является очень красноречивым. Превращение мужчин в женщин, оказывается, встречается по всему Американскому континенту, от эскимосов на севере до патагонских племен у берегов Магелланова пролива на юге, одинаково у высокоцивилизованных мексиканцев и у самых малокультурных племен. Вот перечень племен и местностей Северной Америки, для которых Карш констатирует превращение мужчин в женщин: chippewa, illinois, nadouessi (то же, что dacota), cree, blackfeet, sauk, irokeses, choctaw, arikara, natchez, dakota, oto, osagen, kansa, fall-indianer (atsina, алгонкинское племя), rees-indianer, monnitari (hidatsa), mandan, crow, assiniboin, sahaptin, seliph, pueblo, shoshonee, различные эскимосские племена, в том числе алеуты и коняги, племена Орегона, Вашингтона, Соноры и т. д. Перечень этот отнюдь не исчерпывающий, но уже и он показывает, что превращение пола было знакомо самым разнообразным отделам американской расы и что оно отнюдь не ограничивалось племенами, прилежащими к Тихоокеанскому побережью; в самом деле, если даже оставить в стороне ирокезов, у которых превращение пола было, по-видимому, результатом влияния соседей, в вышеприведенном списке имеется много алгонкинских и сиуских племен, есть племена мускогийские, каддоанские и т. д., все отделы, совершенно чуждые культурному району Тихоокеанского побережья. Распространенности самого явления соответствует и обилие терминов, прилагавшихся различными племенами для обозначения мужчин, превращенных в женщин: agokwas, bardaches, bote, burdash, camayoas, cudinas, cusmos, joyas, maricones, mihdaska, mujerado и т. д. Значение этих терминов, впрочем, во многих случаях было более или менее одинаково: так, «bote» значит буквально «ни мужчина, ни женщина», «burdash» — «полумужчина, полуженщина» и т. д. Характер собранных Киршем фактов таков, что показывает, что мы имеем дело не с простыми индивидуальными отклонениями от нормы, а с чем-то большим, до известной степени освященным обычаем и регулируемым некоторыми правовыми нормами. Так, у illinois превращенные уже не могли одеваться в мужское платье, носить мужские имена, участвовать в мужских занятиях, например в охоте. У nadouessi превращенные могли ходить на войну, но должны были при этом пользоваться в качестве оружия только дубинами, употребление же лука и стрел было им запрещено; они могли петь на известных празднествах, но не могли танцевать. Во многих случаях превращение приписывается тому или другому духу, овладевшему человеком; иногда это женское божество, обитающее на луне (У племен sauk и dakota: первое принадлежит к алгонкинской группе, второе — к сиуской. Не находится ли в связи с подобными верованиями сообщаемый В. Г. Богоразом [Богораз. 1907, с. 448—449] факт, что у чукоч шаман, желающий получить особую силу, выходит на двор и обращается за помощью к луне: "О, луна! Я покажу тебе мои тайные части. Сжалься над моими тревожными мыслями. У меня нет тайн от тебя. Помоги мне!"?) и находящее величайшее удовольствие в том, чтобы вносить путаницу в стремления мужчин; иногда же это какой-то безличный дух. Характерен в своем роде приводимый Каршем рассказ одного путешественника: в племени oto был один великий воин, которого по возвращении из одного похода постигла судьба в образе сна. Утром он был как бы преображенный, собрал семью и объявил, что ему во сне явился Великий Дух, что он должен сложить с себя воинское звание и надеть на себя женское платье. Его слушали со смущением, указывали на его великое воинское имя, но ничто не могло отклонить его от принятого решения; он тотчас же объявил племени свое непреклонное решение, и волей-неволей с ним пришлось согласиться. Отношение к таким превращенным не всюду одинаково. У одних народов их презирают, у других, наоборот, высоко почитают или скорее боятся, как одержимых могущественным духом, у третьих «преобладающее отношение к ним — чувство сожаления, как к людям, возложившим на себя во исполнение воли божества тяжелую обязанность и отказавшимся от своей природы». С превращенными нормальные мужчины вступают в регулярные браки и местами даже предпочитают их в качестве жен, ввиду их большей физической силы и способности выполнять трудные работы. Не вдаваясь в подробности, в изобилии сообщаемые старинными путешественниками, я заимствую из работы Карта описание превращенных у сиуского племени crows, сделанное сравнительно недавно (1889 г.) врачом Польдером. Превращенные здесь носят специальное название «bote» («ни мужчина, ни женщина»); всех их было пятеро, при общей численности всего племени, по переписи 1890 г., в 2287 душ. Превращенные составляли как бы особый класс: они не только вели знакомство между собою, но и поддерживали дружественные отношения с себе подобными из других племен. Они носили женское платье, расчесывали волосы с пробором посредине и заплетали их по-женски, усваивали себе женский голос и жесты и проводили время среди женщин, как будто принадлежали к числу последних; однако их голос, черты лица и вся фигура не настолько утрачивали все мужские особенности, чтобы внимательному наблюдателю трудно было отличить превращенного от женщины. Они занимались женскими работами по уборке комнат и посуды с такой охотой и ловкостью, что нередко находили себе работу и у белого населения. Женский костюм обыкновенно надевался с детства и равным образом рано же усваивались женские нравы, но вполне своему призванию «bote» отдавался только со времени наступления половой зрелости. Одного маленького ученика, воспитывающегося в специальной школе для индейцев, нередко захватывали на месте преступления, когда он надевал на себя тайком женское платье; всякий раз его наказывали, но, выйдя впоследствии из школы, он кончил все же тем, что обратился в «bote», и оставался с тех пор верен этой профессии. Один из превращенных описан Гольдером сравнительно подробно, причем необходимо отметить, что для детального осмотра и исследования пришлось преодолеть значительное сопротивление. Превращенный был прекрасно сложенный субъект, 33 лет от роду; рост его был 5 футов 8 дюймов (т. е. 172, 72 см.), вес — 158 англ, фунтов (т. е. 71, 67 кг.); волосы его имели длину 24—26 дюймов; на теле волос не было, что, впрочем, свойственно всем вообще индейцам; грудные соски были столь же малы, как у всякого другого мужчины. Когда превращенный снял часть одежды, прикрывавшую половые органы, он придал своим ляжкам такое положение, что они совершенно скрыли половые органы. Подобное движение Гольдер наблюдал только при исследовании стыдливых женщин, и у них оно легко достигало цели вследствие более глубокого помещения половых частей и большей округленности ляжек; но и превращенный проделывал подобный кунштюк в совершенстве, быть может, вследствие особенностей в строении своих ляжек, в которых Гольдер нашел женскую полноту, или вследствие ловкости, достигнутой практикой. Во всяком случае, при сжатых ляжках и penis, и scrotum с testiculi были совершенно невидимы, и разве при самом близком присматривании можно было бы определить пол осматриваемого лица. Превращенный, который мылся обыкновенно вместе с женщинами, уверял, что до сих пор никто не видал его половых органов, и согласился показать их, только взяв с Гольдера обещание, что он никому не расскажет о том, что видел. Половые органы превращенного были, может быть, несколько малы для его крепкой фигуры, но в общем вполне нормальны. Penis в спокойном состоянии имел четыре с половиной дюйма длины (т. е. 11, 43 см) и три с половиной дюйма в окружности (т. е. 8, 89 см); praeputium и glans — нормальны, каждое из testiculi имело величину небольшой миндалины; растительность, как вообще у индейцев, редкая и короткая. Сам превращенный уверял, что он никогда не имел половых сношений с женщинами, но, по словам других индейцев, подобные случаи бывали. В течение двух лет этот превращенный жил в постоянной связи с одним и тем же индейцем, играя женскую роль, но это не есть нормальное состояние, потому что он готов отдаться всякому мужчине, пожелавшему того. © А.Н. Максимов
|
