ВведениеГей-, лесби-, бисекс- и транс- (ЛГБТ) правозащитные движения, набирая силу в Америке после падения Берлинской стены, внесли изменения в общественное сознание в массовую культуру, и, совместно с голосом современной медицины, подвели нас к необходимости пересмотреть базовые, не подвергавшиеся ранее сомнению положения. Столкнувшись с совокупным действием научных фактов и социального движения, американцы были вынуждены задаться вопросом о природе мужского и женского, мужественности и женственности. Гендерный конструкт, который, казалось бы, един, оказался различным при рассмотрении разных культур (Bullough и Bullough 1993:322; Kochems и Jacobs 1997:259; Woodhouse, 1989:136; Zavarzadeh 1994:295). Доказывая это положение, чаще всего упоминают коренных жителей Северной Америки, которые придерживаются другой устойчивой системы гендерных ролей, значительно отличающейся от «взаимовыгодного дуализма», принятого в современных индустриальных обществах. Некоторые системы - трехсоставные, допускают существование «третьего гендера», подтачивая «нерушимый» камень обязательной половой дихотомии (Bullough и Bullough 1993:5; Jacobs 1983:459).
Более известный как бердачи, этот «третий гендер» существует в более сотни коренных северо-американских племен (Callender and Kochems 1983:445). Известные по большей части как мужчины одетые в женскую одежду и/или выполняющие женские обязанности, бердачи рассматривались ранними исследователями — антропологами и специалистам по квир-культуре — как гомосексуалы. Они были открыты исследователями, начиная с XVIII и XIX веков, и были представлены как некое любопытное явление, отчасти комичное и отчасти демоническое. По иронии судьбы, позже специалисты по исследованию ЛГБТ-проблем высмотрели в этих ранних нелестных отчетах о бердачах способ коренных народов Северной Америки создать безопасную зону, а иногда и достойное место в обществе для гомосексуалов и людей с альтернативными сексуальностями.
Исследованные и переопределенные заново, древние последователи квир-традиции в Северной Америке – бердачи – символизируют толерантность и уважение к квир в былые времена. Вместо того чтобы быть гонимыми или устыженными, бердачи выступали в качестве влиятельных и уважаемых членов общин. Не просто мужчина или просто женщина, он или она рассматривались как третий или даже четвертый гендер, свободный от обычных ограничений четкого разделения мужского и женского, гендерных рамок (Bullough и Bullough 1993:312). Им была дана свобода вести себя в соответствии со своими желаниями, сочетать свои романтические пристрастия с сексуальными связями с людьми того же пола без социальной стигматизации. Проще говоря, это был пример прекрасной жизни в более просвещенную эпоху. Гомосексуальность была «институционализована» (Benedict 1934:74; Devereaux 1937:498), переодевание в одежду противоположного пола рассматривалось как естественное (Hauser 1990), а кроссгендерное поведение – «нормализовано».
Это действительно привлекательное предположение — что в прошлом все было гораздо лучше, чем в настоящем; оно дает нам возможность верить, что в будущем может быть еще лучше. Надеясь на успех, мы в этой статье преследуем цель получить подтверждение точки зрения, изложенной выше. Подтверждение или опровержение будет возможно получить, рассматривая материал через призму антропологии. К сожалению, критическое перепрочтение открывает неизбежные необоснованные обобщения, ошибки, противоречия и нелепые предположения. Разделяя положения, которые первоначально были смешаны, мы видим картину, которая не так прекрасна, как хотелось бы видеть, но ее ценность возрастает благодаря приближению ее к реальности.
Часть первая. Расплетая нити, «в поисках начал»
Пол и гендер
Имея одинаковые значения как в антропологических исследованиях, так и популярном дискурсе, слова «пол» и «гендер», как правило, используются как синонимы. На самом же деле, это две разные вещи, и каждое из этих понятий включает несколько аспектов. Пол указывает на биологическую основу гендера, так же как и сексуальность: пол человека, как правило, предопределен половыми органами, которые даны человеку от рождения, а сексуальность – его активностью при стимуляции половых органов. То, что эти два понятия, столь различные, обозначаются одним словом, указывает на их близкую связь. Это подчеркивает веру в причинно-следственную связь одного и другого явления. В норме, строение половых органов определяет отношение к противоположному полу: соответственно, большинство американцев предполагает, что человек с женскими половыми органами будет выбирать партнера с противоположными половыми органами, и наоборот (Bullough и Bullough 1993:5; Jacobs 1983:459).
Сексуальная принадлежность может оказаться самой важной частью жизни человека, неизменной на протяжении всего времени его жизни. Она и по сей день определяется в момент рождения, если не раньше, благодаря внешним видимым половым признакам, которые порой не принимают во внимание хромосомного набора, гормонального пола, изменений подросткового возраста (Woodhouse 1989:2). Американцы, как и большинство других народов, используют бинарную систему определения пола, где «единицей» является наличие пениса – определяющего мужское, - а «нолем» - отсутствием оного – женское. Это является своеобразной Лакановской удачей¹ . Дети, которые родились с неопределенными половыми признаками, причисляются к одной из двух категорий, им назначают хирургические операции и гормональную терапию в подростковом возрасте. Для сравнения, коренные жители Северной Америки, не принимающие такой жесткой альтернативы, не всегда присваивают таким детям «один из двух противоположных» полов, помещая их в третью гендерную категорию, которая может сочетать элементы двух других. (Epple 1997:183; Lang 1997:103; Thomas 1997:159).
Гендерные предписания большинством американцев понимаются как предписания пола, потому что пол и гендер служат для них синонимами. Так обозначено культурой, несмотря на то, что есть различие между биологической принадлежностью и социальными проявлениями. Определение «Два Духа», данное племенем навахо (Navaho), применяется как к биологическим гермафродитам, так и к тем, чей биологический пол разошелся с социальным самоопределением. «Двудушный», рожденный с мужскими половыми признаками, будет определен как лицо мужского пола при рождении, но, с течением времени, при проявлении склонностей и предпочтений, может перейти в женскую идентичность. В то время как американцы определяют только два гендера (гермафродиты определяются как разновидность мужского и женского пола), система навахо позволяет выделить пять: мужчину по полу и гендерной идентичности (1); женщину по полу и гендерной идентичности (2); «двудушного» женщину/мужчину по гендеру; гермафродита по биологическому полу (3); мужчину по биологическому полу, «двудушного» женщину/мужчину по гендеру (4); женщину по биологическому полу, «двудушную» женщину/мужчину по гендеру (5) (after Jacobs, et al. 1997).
В отличие от половой предопределенности, гендер не предписан. Он – «всеобъемлющее восприятие» человеком самого себя, включающее «базовое представление человека о самом себе как о мальчике или девочке, мужчине или женщине, руководствующееся личными представлениями и индивидуальным принятием норм мужского/женского данного общества» (Bullough и Bullough, 313). Человек - существо, по сути, самоопределяющееся – «единственный способ определить чью-то гендерную идентичность – спросить» (Kessler и McKenna 1978:8-9). В то время как половая принадлежность всецело определятся обществом, гендерная идентичность может изменяться со временем, так же, как жизненная ситуация может измениться с течением времени. Кеслер Сюзанна и Венди МакКена (Suzanne J. Kessler и Wendy McKenna) выявили, что гендерная роль может не вступать в конфликт с гендерной идентичностью, которая складывается из того «как часто человек в своем поведении и чувствах соответствует требованиям, которые он/она считают подобающим данному полу» (Kessler и McKenna 1978:10). Многие люди чувствуют себя вполне комфортно, выполняя время от времени роль противоположного пола, а некоторые из них с легкостью привыкают к выполнению традиционных задач другого пола, и это вовсе не обязательно влечет за собой сожаления и сомнения по поводу собственной гендерной идентичности, пола и сексуальной ориентации. Многие из женщин-бердачей, «женщин с мужским сердцем» удивились бы, если бы узнали, что воинственные женщины были определены как кроссгендеры и лесбиянки, в то время, как они сами о себе думали, как о гетеросексуальных женщинах с женской идентичностью (Williams 1986:243).
Как и пол, гендерная роль зафиксирована обществом и не изменяется в зависимости от индивидуального поведения, которое может меняться с течением времени. Как и представления о подобающем поведении (Kessler и McKenna 1978:11), гендерная роль включает ряд свойств, таких как: интересы, установки, устремления, язык движений и одежду. Сексуальная ориентация тоже может быть компонентом гендерной роли, по большей части определяемая как означенное полом устремление к противоположному полу. Гендерная роль создает социальные требования к человеку, чья персональная гендерная идентичность может быть в конфликте с этими требованиями. Сама гендерная роль не является для человека тем, что он будет менять по собственному желанию, он может найти в себе силы противостоять реализации этой роли.
Пара слов об антропологическом «знании»
Исследователи - антропологи и другие - не могут увидеть все - они не могут прочесть мысли, они все видят через «очки». Только двое могут быть информированы о сексуальных предписаниях, гендерной идентичности, гендерной роли, сексуальной ориентации. Все остальные могут получать информацию, задавая вопросы или опираясь на личный опыт, но порой это бывает невозможным, так же, как многие явления – невидимы постороннему. Антрополог никогда не может быть полностью уверенным в гендерной идентичности и сексуальной ориентации индивида, так как отсутствует возможность поверить ее лично: только предписания полу и гендерная роль могут быть выявлены с определенной долей уверенности. Наблюдатели стараются как можно меньше показывать свою неосведомленность, подчеркивать то, что осталось нераскрытым, посему часть из них делает необоснованные выводы, подводя причины под следствия. Гендерная идентичность и сексуальные предпочтения по большей части определяются индивидуальностью, потому они в основном принадлежат к области психологии и не могут быть приблизительно определены, угаданы антропологом.
Значение костюма
Так же как и любой другой аспект внешнего вида, одежда четко предписана гендерной ролью. Она «работает как код», сообщает о «целом спектре качеств человека, об отношениях личности с другими, о требованиях человека к другим и их требованиях к нему» (Woodhouse 1989:9). Кроме гендера, ранга, рода профессиональной деятельности, особых жизненных обстоятельств и настроения, одежда так же сообщает нам о статусных и властных позициях, и одевание в костюм более высокого статуса подразумевает и повышение самого статуса. Теоретически, женщина в костюме и галстуке вторгается на мужскую территорию, угроза содержится не столько в ее одеянии, сколько в ее потенциальной способности захватить власть. Даже сегодня большинство работодателей рекомендуют женщинам в качестве повседневной одежды юбку и туфли на каблуке, символически напоминающих о ее женском статусе даже на мужском трудовом поприще.
Сегодня женщина, идущая по улице в костюме — достаточно привычна. Мужчин же в повседневной жизни носящий юбку, наоборот, будет восприниматься как нечто крайне неприемлемое. Его определят как трансвестита — это ярлык, содержащий эротические ноты, предполагающий сексуальную искушенность и пресыщенность. Однако это ничего не говорит нам о его гендерной идентичности и сексуальной ориентации: трансвестит по факту может оказаться гетеросексуальным мужчиной, просто предпочитающим носить предметы женского гардероба (см. Talamini 1982). Кроссдрессинг может наименее всего содержать эротическую составляющую, возможно, человек избрал такой костюм по причине его удобства. В последнее время в Америке стало вполне приемлемым, что женщина носит брюки, и определить женский трансвестизм и кроссдрессинг стало очень сложно. Напротив же, как показывают многие наблюдения, пока женщина ведет себя по-женски, в мужской одежде она воспринимается более сексуально. Кроссдрессинг сам по себе не является достоверным показателем ни гендерной идентичности, ни сексуальной ориентации. Церемониальные традиции предписывают мужчине носить некоторые «женские» элементы – как застежка на женскую сторону в сутане Папы² — так же как рабочие обязанности женщины могут способствовать тому, что она оденется в мужскую одежду. Мужчина или женщина, которые одеваются в одежду противоположного пола потому что идентифицируют себя как принадлежащие к другому полу, определяются нами как трансгендеры, а те, кто принимает искусственные меры для изменения своей половой принадлежности, называются транссексуалы.
Случай девочки племени каска, которая была выбрана «быть как мужчина», или «Одежда отдыхает»
В 1954 г. Дж. Дж. Хонигман издал книгу «Индейцы каска: этнографическая реконструкция» (J. J. Honigmann — An Ethnographic Reconstruction). Доказательством тому, что в племени каска (Kaska) Британской Колумбии существовал феномен бердачей, является широкое освещение этого явления такими видными учеными как Чарлз Калледер и Ли М. Кочемз, Вальтер Л. Вильямс и Ричард С. Трекслер (Charles Callender и Lee M. Kochems (1983:445), Walter L. Williams (1992:235) и Richard C. Trexler (1995:86, цитата по Blackwood 1985)). Особый интерес представляет то, что среди бердачей существовало несколько женских случаев, документально зафиксированных. Вильямс (Williams) пишет:
«У индейцев приполярья племени каска иметь в семье сына – очень важно, потому что прокорм семьи зависит от охоты. Если у супругов рождается слишком много девочек, и нет мальчиков, которые бы могли, повзрослев, охотиться, они просто выбирают девочку «чтобы быть за мужчину». Когда младшей дочери исполнилось пять лет, и стало ясно, что матери не удастся произвести на свет мальчика, родители решили произвести ритуал трансформации. Они привязали высушенные яичники медведицы к поясу, который она всегда носила. Согласно поверию, это должно было оградить ее от появления месячных и беременности, и принести удачу в охоте. Согласно показаниям информантов племени каска, ее одевали в мужскую одежду и обучали мужским работам… Она должна будет иметь интимные отношения только с женщинами, получая сексуальное удовлетворение благодаря стимуляции клитора. (Williams 1986:235)»
Представьте весь оптимизм квир-исследователя Джин-Гай А. Гоулет (Jean-Guy A. Goulet, 1996), столкнувшегося с перепрочтением оригинального текста Вильямса, прекрасно иллюстрирующий как поддавшийся эмоциям писатель допускает ошибки и представляет нам все с точностью наоборот:
«Гомосексуальные женщины разыгрывали половое сношения, от чего получали сексуальное удовлетворение. Такие женщины часто были трансвеститами, но никто не может припомнить случаев трансвестизма среди мужчин. Когда у пары рождалось слишком много девочек и они желали сына, который мог бы охотиться, когда подрастает, они выбирали одну из дочерей «чтобы быть как мужчина». Когда ей было около пяти лет, родители привязывали к внутреннему поясу, который она носила, высушенные яичники медведицы. Она носила этот амулет всю оставшуюся жизнь, чтобы он уберег ее от зачатия. Ее воспитывали как мальчика, одевали в мужскую одежду, ей поручали мужскую работу. Девочка нередко демонстрировала большую силу и прекрасно охотилась. Она кричала и ломала лук и стрелы любого мальчика, который бы имел на нее сексуальное посягательство. «Она знала, что если он овладеет ею, ее удача покинет ее». По всей видимости, такая девушка поддерживала гомосексуальные связи. (Хонигман (Honigmann 1954:129-30), цитата по Goulet 1996:686-687)»
Сопоставляя два абзаца, приведенные выше, одни могут подумать, что Вильямс вырезал положение Хонигмана о женской гомосексуальности и впоследствии вставил его в описание девочки, выращенной как мальчик, но с другой стороны – согласно выводам Хонигмана нет никаких оснований полагать, что такая девочка станет гомосексуальной, в его тексте нет конструкций, позволяющих точно утверждать этот факт, как делает в своем тексте Вильямс: «она должна будет иметь интимные отношения только с женщинами». Высушенные яичники медведицы носились, согласно Хонигману, чтобы «уберечь от зачатия», то есть допускается, что она могла вступать в гетеросексуальные связи, если нет – то такая «контрацепция» была бы излишней (Goulet 1996:690). Следуя Вильямсу, этот амулет имел магическое значение, дающий двойную защиту: и от появления месячных и плюс еще дающий удачу на охоте. Эта деталь, совершенно выпавшая из отчета Honigmann – простое действие привязывания яичников - является частью «ритуала превращения», придающей атмосферу ритуала и сакральности процедуре, которой можно было бы не придавать значения.
Гоулет выявил, что Хонигман лично никогда не встречался с родителями племени каска, которые бы выбрали дочь на роль мужчины, он так же никогда не сталкивался с женщиной, которой была уготована такая судьба. «Он просто сообщает, что когда-то давно такое случалось» (Goulet, 686). Вильямс утверждает, как и многие другие исследователи, что женщины-бердачи реально существовали среди каска, опираясь на то, что ряд случав были документально зафиксированы. Вдобавок, утверждение Хонигмана о том, что девочка, воспитывавшаяся как мальчик, обязательно станет гомосексуальной, вытекает из ошибочного смешивания понятий гендерной роли, гендерной идентичности и сексуальной ориентации. Но являлись ли они действительно связанными, Хонигман знать не мог, так как лично не встречался с женщиной-бердачом.
Но есть еще упущения в отчете Вильямса, которые произошли благодаря тому, что Хонигман сам себе противоречит в своих выводах. Он делает заявление о том, что девочку «одевали в мужскую одежду и поручали ей мужские обязанности», и указывает также, что костюмы мужчин и женщин практически не отличались и с трудом можно было отметить гендерные различия костюмов (Goulet 1996:688). Вдобавок, как мальчики, так и девочки, охотились на мелкую добычу, «единственным отличием было то, что девочка, выбранная быть «как мужчина», должна была помогать отцу в долгих дальних путешествиях и привлекалась к помощи в охоте на крупную добычу в сравнительно более раннем возрасте, чем другие женщины каска» (Goulet 1996:688, цитата из Honigmann 1954:68,70). То, что она «давала отпор мальчикам, которые делали ей предложения сексуального характера» также было типичным для женской модели поведения, и не могло являть особой отличительной черты (689). Таким образом, утверждение, что женщины-бердачи существовали, не может быть доказано. Основанное на информации через вторые руки и многократном цитировании, оно не может перейти из стадии слухов к утверждению реального факта.
Настоящие северо-американские бердачи
Тогда что же такое бердачи? Это название применяется без особых различий к широкому кругу индивидов: мужчинам, женщинам, гермафродитам, гетеро-, гомо- и би-сексуалам, кроссдресерам, трансгендерам и так далее. Согласно европейским обозревателям, единственный критерий, по которому мы можем отличить это явление — это особая гендерная роль, связанная с переодеванием. Где одежда была разной для двух полов, там кроссгендерная роль могла быть предъявлена обществу благодаря костюму. Одежда ассоциируется с ролью, точнее говоря, соответствие одежды этой роли. Так как многие исследования гендерной идентичности, рассматривавшие «институционализованую гомосексуальность», происходили без привлечения личных свидетельств и точных описаний, многие приведенные случаи не что иное, как институционализация гендерно-ролевого обмена и кроссдрессинга. Многие из тех, кто был отнесен к бердачам на самом деле мог быть переодетым для каких то временных или ритуальных целей.
Известный антрополог Альфред Кроебер (Alfred Kroeber) сообщает нам, что, как правило, «бердач определялся не по его эротическим пристрастиям, но по социальному статусу. Рожденный мужчиной, он воспринимался как женщина в обществе» (1940:210, также у Jacobs 1997b:29). Но Гоулет выявил, что «модное различение пола (биологической данности) и гендера (социальной роли, приписываемой индивиду в силу его пола) наводит нас на ложный вывод о том, что культура придает некоторое социальное значение биологическим различиям. Исторический и антропологический обзор показывает большие различия в европейской и неевропейской классификациях видов половых органов» (Goulet 1997: 65n). Разные культуры не одинаковым образом относятся к гениталиям: некоторые, такие как навахо, рассматривают все виды половых органов как двойственные. Как сообщил Д.В. (D. B.) исследовательнице традиций дене-навахо (Diné Navaho) Каролайн Эппл (Carolyn Epple), все половые органы, «и женские и мужские, нераздельны, но различимы. Головка члена есть маленькая вагина, а вульва – это маленький член. Так считают навахо» (ibid., цит. по Epple 1993:19). Просматривая обзоры о бердачах, включая те, что сделали Чарлз Челленджер и Ли М. Кочем (Charles Callender и Lee M. Kochems), опустив культурные различия гендерного конструкта, мы видим, что простая задача посчитать бердачами не представляется возможной.
Определение бердачи применяется, как правило, к мужчинам, которые взяли на себя женскую гендерную роль. Утверждать с уверенностью, что существовали женщины-бердачи, затруднительно. Многие описанные случаи основаны на том, что женщины участвовали в сражениях, охоте или управлении племенем. С.-Э. Якобс (Sue-Ellen Jacobs) пишет:
«Я удивлена, с какой легкостью писатели-мужчины маскулинизируют женщин, наблюдая их ситуативное поведение. К примеру, из их дерзкого поведения вытекает вывод об их неженских качествах (в системе западных стандартов); так некоторые обозреватели пришли к выводу о том, что женщины-воины коренных жителей Северной Америки являются аналогом мифических скифских амазонок (которые были описаны в греческой и, соответственно, западной мифологии). Сильная женщина – независимая, смелая, храбро врывающаяся на коне в самую гущу сражения – конечно, не та светская леди, которая принадлежит тому же миру, что и ученый белый муж из религиозной среды. Кругосветные путешествия, антропология и другие наблюдения дали возможность подметить ранним исследователям, что смелые, дерзкие, сильные, воинственные женщины были во всем мире (цит. Weigle 1982) и существовали без присвоения им качеств маскулинности. Подобные черты и поведение – часть широкого спектра женских качеств, которые проявлялись во многих культурах. (Jacobs 1997b:31-32).»
Гендерная роль, отличная от культуры к культуре, может казаться и трансролевой, но может оказаться и вполне традиционной, включающей качества, уважаемые в женщине. Смелая женщина может цениться в воинственной культуре, а женщина, которая хорошо охотится, поможет прокормить семью. Разве женщина, сражающаяся, чтобы защитить свою деревню, обязательно «амазонка» (цит. Williams 1986) или бердач?
Мужчин-бердачей гораздо чаще можно встретить в литературе благодаря множеству причин. Женские жизни в целом гораздо реже описывается по сравнению с мужскими, потому что исследователям кажется первостепенно важным описать именно мужские биографии. Европейским или американским наблюдателям легче отметить отклонения именно в случае мужчин. Такой подход, при котором мужскую трансгендерную роль легче выделить, чем женскую, возможен благодаря тому, что женщина, овладевающая мужскими обязанностями, смотрится как «делающая шаг вверх», а мужчина, позволивший себе проявить феминные качества, рассматривается как «делающий шаг вниз». Такой мужчина выступает негативным контрастом по отношению к другим, в то время как женщина вызывает уважение как «улучшающаяся» за счет мужского поведения.
Учитывая эти обстоятельства, мы вынуждены искать более конкретные доказательства существования женщин-бердачей. Только тех женщин мы считаем трансгендерными, которые регулярно носят одежду противоположного пола (в культурах, где костюмы мужчин и женщин заметно различаются), регулярно исполняют обязанности, предназначенные мужскому полу, и создают сексуальные и семейные союзы с другими женщинами. Такое поведение запросто может быть выпущено из внимания исследователями-мужчинами, которые привыкли закрывать глаза на такие вещи даже в собственной культуре. Многие американские женщины имеют любовные истории с обоими полами, но эти отношения как бы не замечают, как и в строгую Викторианскую эпоху: писательницы и художницы, которые имели деньги, нередко организовывали свою жизнь целиком в женском сообществе, опровергая ожидания, что они будут зависеть от мужчин; были еще и те, кто сходились с женщинами, работали и содержали семью, во всем выступая в качестве мужчины (цит. Miller 1980; Faderman, 1981). Если американские мужчины не заметили таких женщин в своем обществе, то нет шансов, что они их заметят в других культурах. Есть, по крайней мере, один документально отмеченный случай женщины кутенай (Kutenai) с северо-запада Монтаны (Montana), которая одевалась мужчиной, и ее не могли распознать в течение месяца в форте Астория (Astoria). И ее секрет так и не был бы раскрыт, не будь она опознана знакомыми (Cromwell 1997:127-128, цитируем по Claude Schaeffer).
Термин бердач, который неоднократно употреблялся в этой статье, тоже был проверен нами. Французское бердач, восходящее корнями к итальянским, арабским и персидским корням, означает «мальчик на содержании» или «мальчик-проститутка» (Jacobs 1983:459). Несложно понять, что пока присваивается ярлык гей-, лесби-, би- и транс- коренным жителям Америки, то говорить о женщинах не имеет смысла вообще. Термин «двудушные» был введен как альтернатива в 1990 году организацией американских индейцев-геев, во время Третьей Конференции коренных американцев геев и лесбиянок в Виннепеге, штат Онтарио. Они приводили ссылки на:
* современных коренных американцев геев и лесбиянок;
* современных коренных американцев гендерных категорий;
* традиции множественных гендеров и сексуальностей, которые институализированы в культурах и племенах коренных американцев;
* традиции гендерного превращения в других, неамериканских культурах;
* трансвеститов, транссексуалов и трансгендеров;
* драг-квины и бучи (цит. Tietz 1996:205).
(Jacobs, et al. 1997:2)
Хотя они и охватили в слове «квир» все категории, относящиеся к этому понятию, которые используются в повседневном языке современной Америки, это понятие все же не является равнозначным бердачи, которое относится скорее к переодевающимся, принимающим иную гендерную идентичность и роль, людям. Принятое в английском языке бердач сложнопереводимо, так как его значение может быть сильно искажено культурно-специфическими особенностями понимания слова «дух» (Jacobs, et al. 1997:3). В рамках концепции «квир-идентичностей», наиболее точный перевод слова «надлехе» («nádleehé») с языка навахо, «винкте» («winkte») с лакотского, «квидо» («kwidó» или «kweedó») с языка тэва (Kochems и Jacobs 1997:260), - это «состоящий из обеих душ, женской и мужской».
Но в случае «двудушных» мы скорее имеем дело с сочетанием уже двух известных полов, чем с третьим полом. Данное исследование не смогло выявить «третьего» пола или гендера, который бы был целиком отличен от «мужского» и «женского». Так же как и «гермафродит» в английском оказывается «мужчиной-женщиной», «двудушным», «немужчиной» и «неженщиной», но никогда не становится «третьим», в чем-то радикально отличным. Гоулет указывает, что Кесслер и МакКена (1978), и Вильямс (1986), установили, что «действительное существование таких людей никогда не выходило за рамки одного пола (в терминологии Кесслера и МакКены – гендера) – мужского или женского – они только метафорически являлись женщиной-«мужчиной» или мужчиной-«женщиной». «Другими словами, — продолжает Гоулет, перефразируя Шефлера (1991:378), — мы воображаем мультигендерную систему. Люди, которые предстают перед нами в одежде другого пола или исполняющими обязанности другого пола, только символически расцениваются нами как представители этого пола или гендера» (1996:685). «Третий гендер» предстает перед нами под видом одного из двух известных, и нам сложно представить что-либо выходящие за рамки этой дуалистической системы.
¹ Лакан – фр. психоаналитик, утверждавший, что фаллос имеет, в первую очередь, социально-символическое значение (прим. пер)
² Одежды Папы Римского застегивается на левую сторону. Застежка на женскую сторону в одеянии священника в христианстве символизирует его непринадлежность к мирской мужской роли (прим. пер)
Далее >
Другая Культура | На Главную
|
